Статья публикуется в интернете впервые

Праздничное Богослужение.

Смиренно и в уничиженном виде Спаситель наш совершал великое служение Свое роду человеческому. Приняв на себя зрак раба, Сын Божий являл Себя повсюду Сыном Человеческим, но под завесою плоти в Нем обитала, по словам апостола, полнота Божества телесно. По временам она открывалась в силе учения, в знамениях и чудесах, но никогда не являлась в таком торжественном величии, как перед страданием на Фаворе. Готовясь на великий крестный подвиг, Спаситель яснейшим образом явил на сей святой горе ученикам Своим величие Божества Своего, для того, как воспевает Церковь, "да егда узрят Его распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят, яко Он есть воистинну Отчее сияние".

Кто восходил на высокие горы, тот чувствовал, как по мере возвышения своего над поверхностью земли, возвышался он в душе своей над всем земным, живее познавал ничтожество всего земного, отрешался от забот и огорчений, ощущал в себе большую, так сказать, близость к небу; тем паче молитвенное уединение на таких местах производит все сии действия в высшей степени: И быстъ, егда моляшеся, видение лица Его ино, и одеяние Его бело блистаяся (Лк. 9: 29). "Тогда дух молитвы, — говорит один богомудрый пастырь, — сливаясь с Духом Божиим, исполнил светом душу Иисусову; переизбыток сего света, не удерживаясь в душе, пролился на тело, просиял в лице; расширяясь еще далее, объял души апостолов и отразился в восклицании Петровом: добро есть нам зде быти; прошел в область внутреннего мира, привлек оттуда Моисея и Илию; достиг самых недр Отца Небесного, подвигнул любовь Его к торжественному свидетельству о Возлюбленном: Сей есть Сын Мой Возлюбленный".

Столь торжественное событие в земной жизни Богочеловека Церковь еще издревле почтила особенным праздником, начало которого восходит к первым векам христианства. Святые Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Амвросий, Кирилл Александрийский и другие оставили нам беседы на сей праздник, а Косма Маюмский и Иоанн Дамаскин — стихиры и каноны.

Стихиры великой вечерни изображают славу и величие преобразившегося Господа, и в сладких звуках своих возводят внимание верных к горе, "яже иногда мрачна и дымна, ныне же честна и свята есть, на нейже стоят нози Господа, и явлено привычное и сокровенное таинство"; воспевают славу преобразившегося Господа, над Которым "облако яко сень протязашеся, и пред Которым земля вострепета, Небеса убояшася, Ангели со страхом и трепетом служаху, и Фаворская гора светом покрывашеся"; наконец, описывают восторг пораженных величием зрелища апостолов, "иже такова сияния лица Господня не терпяще и светлости риз Его, ниц на лице земли покрывахуся, иже и ужасом одержими дивляхуся, видяще Моисея и Илию, глаголюща с Ним хотящая приключитися Ему, и глас от Отца свидетельствоваше глаголя: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о Немже благоволил: Того послушайте". Паримии великой вечерни представляют нам три великих Богоявления в Ветхом Завете, бывших на Синае и Хориве тем же великим пророкам, которые сподобились быть свидетелями Фаворского Богоявления, и теперь видеть лицом к лицу Того, Которого некогда они видели только образы, среди бурь, громов и молний.

В стихирах литии и стиховен Церковь призывает верных духовно взойти на гору Господню и проникнуть в тайну славы преобразившегося Господа: "Приидите, взыдем на гору Господню и в дом Бога нашего, и узрим славу Преображения Его, славу яко Единороднаго от Отца, светом приимем Свет, и возвышени бывше духом, Троицу Единосущную воспоим во веки".

Утреня праздника имеет еще больше торжественности, особенно во время полиелея, когда Церковь, при возжженных всюду светильниках, как бы напоминающих свет Фаворский, торжественно славит "Пречистыя плоти Христовы преславное Преображение", и потом внимает повествованию евангелиста о сем событии. Среди всеобщего молитвенного безмолвия слышим слова богоглаголивого Луки: взыде на гору помолитися. И быстъ, егда моляшеся, видение лица Его ино, и одеяние Его бело блистаяся. И се, мужа два с Ним глаголюща, яже беста Моисей и Илиа, явлъшася во славе, глаголаста же исход Его, егоже хотяше скончати во Иерусалиме (Лк. 9: 28-31), и далее. Вслед за сим Церковь славословит преобразившегося Господа двумя канонами, или стихотворениями, выражающими дух празднества: "Моисей Боговидец, видев древле славу Твою в облаке и столпе огненном, пророчески взывал: Избавителю и Богу нашему поем... Облекшись во всего Адама, Христе, Ты просветил очерневшее некогда грехом естество наше и обожил его изменением зрака лица Твоего на Фаворе...

Моисей, видевший некогда Тебя в огне и купине на Синае, и Илиа, возшедший на огненной колеснице на небо, сошлись к Тебе и на Фаворе, возвещая славу Креста Твоего... Священнолепно предстояли пред Тобой Моисей и Илия на Фаворе, созерцая в Тебе начертание Божественной ипостаси, просиявшее Отчей Славой и взывая: благословите все дела Господня Господа... Ты, прекраснейший из царей и владык земных, Господи! Единый сильный и блаженный и во свете живый неприступном! Изумленные ученики дивились Тебе на Фаворе, а Моисей и Илиа взывали: отроки благословите... Приидите, соберитесь люди и возшедши на гору святую, пренебесную, невещественно станем во граде живаго Бога и узрим мысленно Божество невещественное, Отца и Духа в Сыне Единородном возблиставшее".

На литургии, в антифонах, мы слышим пророческие глаголы древних провидцев, которые призывают всю вселенную к славословию Господа Мессии, облекшегося светом яко ризою: Воскликните Господеви, вся земля, пойте же имени Его, дадите славу хвале Его! (Пс. 65: 1). Во исповедание и в велелепоту облеклся еси, одеяйся светом яко ризою (Пс. 103: 1-2). Они воспевают таинственную гору Божию, гору Сионю, юже возлюби, и на которой созда... святилище Свое (Пс. 77: 68-69), и наконец изливаются в святой молитве, чтобы Господь озарил с сей горы верных светом Своим: Господи! Посли свет Твой и истину Твою, та мя настависта и введоста мя в гору святую Твою! (Пс. 42: 3). Апостол Петр, свидетель славного Фаворского события, убеждает озаренных светом Христова учения утверждать себя всякими добродетелями в высоком звании и избрании своем, и твердо стоять в преподанной истине: Не ухищренным бо баснем последовавше, — говорит он, — сказахом вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, но самовидцы бывше величествия онаго. Приемь бо от Бога Отца честь и славу, гласу пришедшу к Нему такову от велелепныя славы: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже Аз благоизволих. И сей глас мы слышахом с небесе сшедшъ, с Ним суще на горе святей (2 Пет. 1; 16-19).

То же славное событие раскрывается потом полнее в Евангелии. С трепетной радостью, подобно Петру на Фаворе, взывает Церковь в конце литургии причастный стих: "Господи, во свете лица Твоего пойдем, и о имени Твоем возрадуемся во веки!"

Богослужение в день Преображения Господня имеет ту особенность, что в этот день по окончании литургии благословляются в притворе храма древесные плоды. "Предание сие, — говорится в Уставе, — имамы от святых отец". Обычай освящать все словом Божиим и молитвой есть действительно древнейший обычай христиан, перешедший к нам еще из Церкви Ветхозаветной, а праздник Преображения Господня избран для благословления плодов, конечно, потому, что к сему времени они большей частью созревают. Церковь, благословляя приносимые плоды, от вещественных плодов возносит мысли наши к духовным, и молит Бога, чтобы Он соделал нас причастниками Своего истинного винограда и украсил жизнь нашу Своими вечными и неотъемлемыми дарованиями.

Праздничное Богослужение. Православные праздники. Книга для домашнего и семейного чтения в особо торжественные церковные дни. «Синтагма», 2007.