Преображение Господне, празднуемое в шестой день августа месяца (по старому стилю - ред.), именуется на Руси «Вторым Спасом». Народ называет этот праздник также «Спас-Преображеньем», добавляя к нему еще и прозвище «Спаса яблочного», потому что к этому времени поспевают сладкие-румяные яблоки садовые. Деревенская Русь до сих пор считает грехом есть до Второго Спаса какие-нибудь плоды. Вторая половина присловья «Петровка - голодовка, Спасовка - лакомка» относится и к этому Спасу в той же мере, как и к первому - «медовому».

В старые годы народился на Руси и в некоторых живущих прадедовским бытом деревенских уголках сохранился до последних дней добрый обычай, вызвавший собою на свете из уст народа изречение: «На Второй Спас и нищий яблочком разговеется!». В старую старь все русские садоводы «принашивали в храмы плоды для освящения», и эти плоды из рук священника раздавались всем прихожанам. Все бедняки наделялись в этот день яблоками - от щедрот имеющих собственные сады прихожан больные получали яблочную розговень у себя на дому. Кто не исполнил этого установленного вековым преданием обычая, тот считался за человека «недостойного общения». Старые люди, особенно крепко придерживающиеся всего завещанного народу былыми умудренными опытом поколениями, говаривали о таких не радеющих о сердобольной старине хозяевах-садоводах: «А не дай-то, Боже, с ними дела иметь! Забыл он старого и сирого, не уделил им от своего богачества малого добра, не призрел своим добром хворого и бедного!» Обычай освящения яблок в день Преображения Господня сохранился на Руси повсеместно. До сих пор - и в городах и в селах - всюду можно видеть у поздней обедни на этот праздник прихожан с принесенными для освящения яблоками. «Спасовым яблочком» после обедни разговляются в семье каждого садовода, почитающего заветы предков: Молодежь держится при этом обычая загадывать о своей судьбе: желание, задуманное в ту минуту, когда проглатывается первый кусочек Спасова яблочка, должно - по старинному поверью - непременно исполниться. В деревнях красные девушки приговаривают, разговляясь на Второй Спас яблоками: «Что загадано - то надумано! Что надумано - то сбудется! Что сбудется - не минуется!» И все-то, все у них на уме думки-думушки о суженых...

Со Второго Спаса начинают по садам снимать яблоки. Еще за несколько дней зорким хозяйским глазом осматривается весь яблочный урожай. Благочестивые люди в урожайные годы приглашают от обедни церковный причт - помолиться в саду. Поднимается икона Преображения Господня, благоговейно несется хозяевами-садоводами; под зеленою, чуть начинающею желтеть сенью деревьев служится благодарственный молебен. Затем приступают к спешной работе, несмотря на то, что день - праздничный. «Время не ждет», - говорит хозяйственная забота, - «всему - свой час!» И впрямь опасно сидеть деревне, сложа руки, на Спас-Преображенье, - надо помнить, что к этому празднику не только яблоки, но и яровые хлеба доспевают. Не за горами - и ненастные дни осенние. «После Второго Спаса дождь - хлебогной!», - как же не спешить с уборкою хлебов крестьянину? Торопится он со съемкою яблок еще и потому, что недаром говорится: «Вовремя убрать - вовремя продать».

«Со Спас-Преображенья - погода преображается!» - говорят в деревне и повторяют старую, подходящую к этому случаю поговорку: «Пришел Второй Спас - бери рукавицы про запас!» И впрямь, если все еще дышат летом красным августовские дни, то изукрашенные яркою россыпью звезд темным-темные ночи после 6-го августа повевают осенним холодком, воочию показывающим, что, - как говорит народ, - «Дело-то идет к Покрову, а не к Петрову (дню)».

Вечером на Спас-Преображенье в Новгородской и соседних уездах других губерний в старые годы собирался хоровод молодежи, направлявшейся за околицу - в поле. Здесь на пригорке, с которого видно на далекое пространство всю окружающую местность, молодежь делала остановку и принималась следить за близким к закату солнцем, коротая время в веселой-шумливой беседе. Как только солнышко красное начнет, бывало, опускаться за черту расстилающегося кругозора, собравшиеся прекращали смех-говор, и хоровод степенно запевал:

«Солнышко, солнышко, подожди!
Приехали господа-бояре
Из Велика-де Новагорода
На Спасов день пировать.
Уж вы ли, господа-бояре,
Вы, бояре старые, новгородские!
Стройте пир большой
Для всего мира крещеного,
Для всей братии названной!
Строили господа-бояре пир,
Строили бояре новогородские
Про весь крещеный мир.
Вы сходитеся, люди добрые,
На велик-званый пир;
Есть про вас мед, вино,
Есть про вас яства сахарная,
А и вам, крещеный мир,
Бьем челом и кланяемся!»

Эта «провожавшая солнце» песня хотя и повествовала о «большом пире», но и сама звучала чем-то не особенно идущим к веселью, связанному с вполне определенным понятием о русских пирах.

Настроение песнотворца-народа, дышащего одним дыханием с природою и ее стихиями, на Спас-Преображенье словно провожает красно солнышко не только на закат, но и на зимний покой. А в его знойных лучах ощущается как раз в эти дни уборки хлебов с поля такая настоятельная нужда для всей посельщины-деревенщины, пашущей, засевающей и поливающей своим трудовым потом родные нивы. До «Спожинок» - еще более недели. Потому-то и обращается народ в своей песне к согревающему землю и недра земли прекрасному, щедрому на дары, светилу с мольбою: «Солнышко, солнышко, подожди!»

Отрывки из книги Коринфского А.А. "Народная Русь"